20 августа (суббота)
читать дальше
Если бы нужно было придумать название для этого дня, думаю, он прошёл под заголовком «День открытых дверей».
Это был очень длинный день. Даже слишком длинный.
А всё началось с того, что, когда я вернулся вчера от родителей после трёх дней отсутствия, нагруженный пакетами со всевозможными продуктами, холодильник встретил меня тишиной и подозрительным запашком.
Милая соседка-старушка очень сокрушалась по поводу «некачественной китайской техники», пока я чуть ли не ногой заталкивал уцелевшую еду в её потёртый советский холодильник, и без того забитый до отказа.
Поэтому сегодняшнее утро началось для меня с телефонного звонка из службы доставки. Бодрый женский голос сообщил, что заказ привезут в течение дня, и попросил быть на связи. Видимо, моё невнятное мычание в подушку было расценено как согласие, потому что девушка радостно попрощалась и отключилась.
Через полчаса раздалась требовательная трель дверного звонка. «Ничего себе, как они быстро!» – восхитился я. Но, должен признать, радость моя была преждевременной.
За дверью стояла Ирина Леонидовна во всей своей красе. Первым порывом было тут же закрыть дверь перед её носом, но момент оказался упущен – она уже шагнула за порог и важно процокала в гостиную, едва кивнув в качестве приветствия.
Игорь скривился и проворчал, запирая дверь:
— О, нет, конечно, не нужно разуваться. Вы же наверняка по красной ковровой дорожке сюда пришли. Или Вас донесли чернокожие рабы. Постарайтесь не замарать туфли моим чистым полом…
— Игорь, дорогой, долго ты там собираешься возиться? — донёсся раздражённый голос из комнаты. — У меня совершенно нет времени, очень много дел.
— Так и шли бы Вы… по своим делам, — не удержался хозяин квартиры от ещё одного тихого комментария, но, нацепив вежливую улыбку, шагнул в гостиную. — Чем могу помочь?
— Скажи-ка, дружок, ты знаешь, где сейчас находится мой блудный сын?
Игорь нахмурился – значит, мать тоже не в курсе, куда исчез Семён. Внутри привычным эхом отозвалась тревога за юного друга.
— Понятно, — кивнула женщина, внимательно наблюдая за лицом собеседника. — Тогда у меня остался всего один вопрос.
Она открыла лакированный клатч и выложила на журнальный столик фотографию незнакомого молодого парня.
— Знаешь его?
— Нет.
— Может, видел среди знакомых Сэма? Или слышал? Друзья называют его… — женщина скривилась как от зубной боли и с ненавистью выдавила непривычное слово: — Тайхэн.
Игорь ещё раз посмотрел на фотографию и отрицательно покачал головой:
— Нет, никогда.
— Хм… Жаль.
Гостья недовольно вздохнула и стремительным шагом направилась к выходу.
— Если вдруг вспомнишь, позвони мне, — добавила она перед тем, как двери лифта захлопнулись.
В её голосе Игорю почудилась неподдельная тревога.
Он вернулся в гостиную и ещё долго рассматривал лицо темноволосого парня, запечатлённого на фото.
Нет, я бы точно его запомнил… Уж слишком он в моём вкусе. Не знаю, что могло потребоваться безумной мамаше Сэма, но заранее сочувствую обоим парням.
Но это было только начало дня. Весьма хреновое начало весьма хренового дня.
Через пару часов приехал Вадим. Мы – с матами и шутками-прибаутками – вынесли павший смертью храбрых холодильник на улицу и дотащили до мусорки. Неблагодарное занятие, скажу я вам! Особенно когда напарник постоянно норовит уронить этого тяжеленного монстра тебе на ногу и при этом ржёт как конь. В знак благодарности (или в качестве наказания – кому как) накормил его лапшой быстрого приготовления (всё равно больше ничего в зоне доступа не было – не к соседке же постоянно бегать!) и выгнал, чтобы не мешался.
Ах, как жаль, что я не выгнался вместе с ним!
Потому что буквально через пятнадцать минут в мою дверь снова позвонили. И это снова оказалась совсем не служба доставки.
— Здравствуй. Давно не виделись. Можно зайти?
— Зачем? — хмуро поинтересовался Игорь, но шагнул в сторону, пропуская незваную гостью в квартиру.
— Хотела узнать, как ты. Как живёшь, чем зани…
— Прекрасно живу, — буркнул хозяин, перебивая.
— Может, хоть чаем угостишь? — девушка улыбнулась, но было заметно, что она сильно нервничает и даже не надеется на положительный ответ.
— Проходи, — кивок на кухню после нескольких секунд молчания. — Садись.
— Хочешь, я сама сделаю…
— Садись! — с нажимом повторил Игорь и включил чайник.
Разговор не клеился. Гостья явно хотела что-то сказать, но никак не могла собраться с духом. А мужчина не был уверен, что хочет слушать. И главное – что готов слушать.
В итоге через 40 долгих изматывающих минут девушка собралась, наконец, уходить. Она уже обулась и протянула руку к двери, как вдруг резко обернулась, обняла Игоря и горячо зашептала ему на ухо:
— Прости меня, прости. Я была такой дурой. Я люблю тебя. Я любила тебя и до сих пор люблю. Я просто идиотка, раз оставила тебя. Ударь меня, если хочешь, но только не злись. Пожалуйста. Прошу тебя. Нам же так хорошо было вместе. Прости меня…
По её щекам текли слёзы. Игорь ощущал подкативший к горлу ком. Он просто стоял столбом и смотрел как будто со стороны на всё происходящее: видел, как она обхватила его лицо и прижалась своими губами к его, даже знал, что отвечает на поцелуй. Но не чувствовал этого. Как будто та часть организма, что отвечала за чувства и эмоции, вдруг отключилась. Будто её парализовало. А возможно, её и не было вообще. Кто теперь вспомнит… Время застыло. Замерло. Затвердело.
Не помню, как она ушла. Казалось, только что мы целовались, а мгновение спустя я уже стою один в коридоре и бездумно пялюсь на дверную ручку… Не знаю, что это было. Не знаю, что делать с этим дальше. Но особо порефлексировать на эту тему мне не дал очередной звонок в дверь…
— Боооооже, а тебе-то что нужно, а? — хозяин квартиры устало махнул рукой на нового гостя и скрылся на кухне в поисках того, чем можно промочить горло и, в идеале, расслабить мозг.
— То есть твоя несостоявшаяся жёнушка уже успела тут побывать, — вынесла вердикт Наташа, отнимая бутылку коньяка и прикладываясь к горлышку. — Как эту гадость вообще пить можно?!
Она сделала ещё один большой глоток, вложила бутылку обратно в руку Игоря и плюхнулась на табуретку, вытянув ноги. Он покосился на неё с неодобрением, но промолчал.
— Наверняка, прощения просила? Небось, и целоваться лезла, и рыдала в три ручья?
Игорь отхлебнул ещё коньяка.
— Если что вдруг, знай, что мы с ней расстались. Вот буквально сегодня утром, — девушка подпёрла голову рукой и уставилась в окно. — Она мне закатила истерику, что я такая-сякая сбила её с пути истинного, заставила бросить того, кто её любил, души в ней не чаял… И любит она до сих пор только тебя, а я была ошибкой… Короче, я устала. И от неё, и от себя. И даже от тебя. Так что загладь свою вину хоть этим пойлом что ли…
Она снова выхватила ополовиненную бутылку и запрокинула голову. С тяжёлым вздохом Игорь рухнул на соседний табурет.
— Ты что, даже не спросишь, почему всё это случилось? Или хотя бы моё мнение о том, какая она в постели? — в Наташином голосе послышались истерические нотки. — Эти месяцы… Они были похожи на ад, — девушка перешла на громкий шёпот: — И если поначалу я утешала себя тем, что делаю это ради тебя, то потом… Не знаю, что я делала и для кого. И кому от этого стало лучше. Вот тебе стало?
Мужчина посмотрел на знакомое с пелёнок, почти родное лицо, заглянул во влажно блестящие глаза… Тогда, в феврале, он мечтал разбить и это лицо, и вырвать эти глаза. Он не знал, как пережить такое предательство. Не со стороны «несостоявшейся жены», нет. А со стороны своего единственного оставшегося лучшего друга.
Из-за этого он упёк себя в тот забытый миром санаторий, а там…
Сэм. Семён.
Игорь невольно улыбнулся, вспомнив всё, что успело случиться с ним за это время. Он снова посмотрел на хлюпающую носом подругу, потом обнял её, погладил по макушке и ответил:
— Не знаю... Но хуже точно не стало.
Наташа ушла только вечером, успев выжать меня, как лимон, своими расспросами, предположениями, домыслами и, порой, явным бредом. Да, я определённо успел от неё отвыкнуть. Но где-то глубоко внутри как будто камень с души упал. Всё же я очень скучал. И, наверное, никогда всерьёз не верил, что мы вот так и разойдёмся. Неееет, она меня даже в загробной жизни достанет, из могилы выкопает и заставит питаться чужими мозгами.
Но если с Наташей всё понятно – со временем всё простится и сотрётся из памяти, – то на счёт своей бывшей пассии я ни в чём не уверен.
Мы слишком долго были вместе. Мы жили вместе. Я засыпал с ней в одной кровати и просыпался с ней же. Не говоря уж про умопомрачительный секс… Я верил, что через несколько лет буду, как примерный муж, спешить домой к ужину и, как примерный отец, ходить со своим ребёнком на каток и в зоопарк. И что именно эта женщина будет со мной рядом – в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии…
Теперь же… Какая-то часть меня всё-таки рада её возвращению и стремится вернуть былые отношения и мечты о светлом будущем.
Я не знаю. Я-не-зна-ю.
Возможно, я просто устал быть один.
Холодильник привезли почти в 10 вечера. Игорь расписался во всех нужных бумажках и, отправив грузчиков восвояси, потащил его на положенное место в кухне. Пока он перемыл все стеклянные полки и кучу непонятно зачем нужных лотков и лоточков, на город опустилась ночь. Мелькнувшую было мысль сходить к соседке за своими продуктами мужчина отмёл сразу. В коридоре его ждали горы полиэтилена и пенопласта, в которые была упакована покупка. Мысль вынести всё это в мусор сразу же отправилась вслед за предыдущей.
Игорь упал на кровать. Он чувствовал себя абсолютно раздавленным и бесконечно уставшим. Рука наткнулась на что-то холодное и твёрдое. Это оказался большой металлический магнит в виде панды, который Сэм притащил ещё весной и торжественно водрузил на старый холодильник со словами: «Подруга сувенир из Гонконга привезла. Пусть тут висит, а то у тебя холодильник какой-то скучный…»
«Наверное, Вадим сюда его бросил», – решил Игорь, разглядывая весёленькую панду, жующую бамбук.
«Надеюсь, у тебя всё в порядке?»
Удалить сообщение? – ОК
«Я скучаю»
Удалить сообщение? – ОК
Игорь вздохнул и несколько минут просто смотрел на горящий экран телефона.
«Теперь у нас новый холодильник»
Отправить? – ОК