10 февраля
10 февралячитать дальшеИ что мне не спится вообще? Всю ночь с книгой просидел, глаз не сомкнул. Стресс что ли...
Беру назад свои слова о том, что 8 февраля, когда меня вызвали в офис на показательную порку, был ужасным днём. О нееееет, он даже в сравнение не идёт с тем, что я пережил вчера. Только матом.Пиздец.
А ведь как всё хорошо начиналось... В такие моменты вспоминаю одну свою одноклассницу - она постоянно напрягалась, когда у неё выдавалось хорошее утро, и мрачно говорила: "День не заладился с утра", - намекая на то, что к вечеру он обязательно должен испортиться.
В моём же случае удивительно, как я вообще до вечера дожил. Кажется, теперь я Петровне должен коробку конфет, букет цветов и обе почки в придачу. Хотя она косвенно виновата во всём этом безумии, так что обойдёмся только одной почкой.
Какое счастье, что мне выделили двухместный номер. Нет, я, конечно, не умер бы от смущения, проспав всю ночь в обнимку с Сэмом, но глядя утром на то, как он развалился на всю кровать (то ли по диагонали, то ли поперёк - я так и не понял), и удивляясь, как ему с его бухенвальдской комплекцией это удалось, я действительно порадовался, что провёл всю ночь на второй кровати. Часы намекнули, что мой собутыльник проспал уже половину своих ооочень важных процедур, но, признаться честно, меня это нисколько не расстроило, и, напевая "Пора пора порадуемся...", я ушёл в душ. Зря. Надо было сначала заколотить входную дверь досками и нарисовать на полу пару пентаграмм... Но кто ж знал, что десять минут спустя к нам ворвётся Дьявол в человеческом обличии???
Выхожу я, значит, из ванной, волосы полотенцем вытираю, а тут ОНО! Вопли, крики, визг, что-то пролетает мимо лица, разбивается о стену... Я сначала подумал, что убивают кого-то. В принципе, так оно и было, только убить пытались не "кого-то", а меня!
Из истеричного потока проклятий и обвинений я уловил только "маньяк-насильник-педофил". Всклокоченная блондинка на высоченных шпильках пыталась вцепиться мне в волосы, одновременно с этим порывалась стянуть с Сэма штаны и не замолкала ни на секунду. Мой мозг так активно пытался понять, что, собственно, происходит, что задымился и отключился. Когда к нему вернулась способность мыслить, в комнате уже никого не было, а где-то в конце коридора слышались крики: "Я требую выселить этого содомита немедленно! Иначе я буду жаловаться! Он споил моего мальчика, а потом совратил!"
Да уж, Сэм-Семён, не завиую я тебе. Меня за пару минут эта женщина довела до предынфарктного состояния, как же ты с ней столько лет живёшь и каждый день общаешься? В тот момент я мог думать только об этом. Мне реально стало его настолько жаль, что захотелось выкрасть и попросить политического убежища для нас где-нибудь на Галапагосских островах...
В это время мать Сэма переключила своё внимание на "тупых сотрудников, которые пускают в санаторий кого попало". Этого я уже стерпеть не смог. Я слишком многим обязан Петровне, чтобы так её подставлять. Пришлось идти переодеваться...
— Прошу прощения. Думаю, произошло досадное недоразумение и мы просто не так друг друга поняли.
— Недоразумение?! Да как ты смеешь?! — мать Сэма так резко развернулась, словно хотела отсечь мне голову невидимой катаной, но тут же застыла. — Вы вообще кто?
— "Содомит", — пришлось нацепить свою самую милую улыбку.
Женщина впилась в меня взглядом прищуренных глаз. Не удивлюсь, если после такого осмотра она узнала обо мне всё, включая то, что в детстве я ненавидел копчёную скумбрию и молочный суп.
Петровна стояла возле своего кабинета и с абсолютно невозмутимым лицом взирала на весь этот театр абсурда. Рядом с ней притаилась девочка-медсестра, дрожащая как осиновый лист и пытающаяся слиться со стеной.
— Кто это? — недоверчивая женщина потребовала у них ответа.
— Игорь Николаевич, наш пациент, жених моей дочери и спаситель вашего сына, — очень громко и чётко продекламировала Анжелика Петровна, приобнимая меня за плечи. — Вы должны благодарить его за то, что он так заботится о Семёне - совершенно посторонеем, между прочем, ему человеке.
— Спаситель? Что за чушь?! — мать Сэма возмущённо фыркнула.
В моей голове роились примерно такие же мысли. Что задумала эта необъятная женщина, чей девиз по жизни "Я за любой кипиш, кроме голодовки!"? Ох, Петровна...
— Чушь?! Да если бы не он, Ваш мальчик мог лежать сейчас в реанимации! А то и в морге!!!
Тут уж даже трясущаяся медсестра вылупилась на свою начальницу с видом "что за хрень?". Мне тоже показалось, что она явно перегибает палку, но на резко побледневшую блондинку это явно произвело впечатление.
Петровна всхлипнула, погладила меня по голове и продолжила уже тише:
— Сразу после йодо-бромной кислородной ванны не рекомендуется посещать сауну и бассейн, но, видимо, Семён забыл об этом... Конечно, такой болезненный мальчик... — она немного помолчала, качая головой. — Хорошо, что Игорь случайно оказался там в это же время и успел спасти вашего потерявшего сознание сына. Он на руках донёс его до моего кабинете! Так переживал, не отходил ни на минуту! И даже попросил поселить их в одном номере, чтобы такого больше никогда не повторилось... Он проникся к нему состраданием и хотел облегчить мучения... — тут я еле удержался от комментариев, но вовремя почувствовал тычок под рёбра. — Семёна перевели в номер Игоря уже поздно вечером, и он не успел забрать все свои вещи. К тому же ему сегодня противопоказаны любые процедуры, поэтому он просто отдыхал, когда Вы ворвались в санаторий и стали крушить всё вокруг.
После этой проникновенной речи, за которую можно было смело вручить "оскара", родительница Сэма ещё раз окинула всех недоверчивым взглядом.
— Ирина Леонидовна, — представилась она мне и улыбнулась. — Вы уж извините, что вообразила о Вас такое... Сами понимаете - единственный сын, да ещё такой болезненный и проблемный. Я давно подозревала, что он не интересуется девушками, вот и сорвалась.
— Ну, что Вы, у Вас растёт чудесный мужчина, — снова встряла Анжелика Петровна. — Игорь может подать ему хороший пример. Знаете, как они с моей дочерью любят друг друга! Нарадоваться не могу, глядя на них. Вашему сыну полезно общаться с таким джентельменом.
Дальше мой мозг снова начал дымиться.
Так что да, я теперь не только супермен и спаситель обморочных болезненных мальчиков, но и без пяти минут зять человека, чью дочь видел один раз в жизни пять лет назад в темноте издалека. Мда...
В качестве извинения Ирина Леонидовна, которая оказалась владельцем крупной сети фитнессцентров, пригласила меня на обед, который плавно перетёк в ужин, но по сути больше напоминал допрос с пристрастием. Спасибо всем высшим силам за то, что моя неблагодарная работа научила меня общаться даже с самыми проблемными клиентами и понимать, что они хотят, даже если они сами этого не понимают.
Вернулся я в санаторий настолько уставшим, что даже жить расхотелось. По дороге к номеру меня перехватила Петровна и потом ещё целый час выпытывала подробности и читала лекцию на тему спаивания беззащитных подростков. А потом ещё два часа мы вспоминали всю ту чушь, что была скормлена безумной мамаше, и смеялись до слёз.
В итоге сил хватило только на то, чтобы доползти до кровати, включить музыку и всю ночь читать историю криминалистики.
Интересно, как там Сэм? Даже представить не могу, что он вчера чувствовал... Наверное, стоило купить ещё пива. И надо не забыть ему сегодня рассказать о "чудесном спасении" и о том, что теперь мы живём в одном номере.
______________
Боже, это когда-нибудь кончится??
Сейчас позвонил Вадим:
– Слушай, друг, тут странная женщина тобой интересовалась.
– Какая женщина?
– Я же говорю – странная!
– Ааа… Кажется, я догадываюсь… И что же ты ей рассказал обо мне?
– Что ты престарелый педофил.
Я вмиг похолодел, а в голове пронеслось: «Всё, пропал. Одно спасение – бросить вещи и уйти в леса».
– Эй, ты там живой? – Вадим, видимо, почувствовал, что его слова произвели на меня впечатление. – Я пошутил. Сказал как есть, даже кое-где приврал, воспевая твою гениальность и красоту. Она тут такой допрос учинила… Скажи честно, ты кого-то убил?
– Нет, конечно.
– По-моему, ты хочешь мне что-то рассказать.
– Не хочу.
– А придётся.
Да, пришлось. Я не помню, чтобы Вадим когда-нибудь так смеялся.
– Так значит, ты там юных мальчиков соблазняешь? Ай-яй-яй, как не стыдно.
– Да никого я не соблазняю!
– А, ну, да, ты же у нас уже почти женатый! – и он снова залился смехом. – Всё, прощайте, мальчики, прощайте, девочки…
Я положил трубку и засунул её под подушку. Пора идти будить Сэма, а то сейчас эта больная женщина ещё ему допрос устроит, а он ни сном, ни духом. И за что мне такое???